Фото: пресс-служба
Erid: F7NfYUJCUneRHUJ1jrsD
— Что такое тераностика?
— Термин происходит из двух понятий — терапия и диагностика. Тераностика объединяет эти два важнейших этапа в борьбе с раком.
В основе метода новый биомедицинский подход: высокочувствительная радионуклидная диагностика позволяет визуализировать опухоль и метастазы, а терапия радиофармацевтическими лекарственными препаратами (РФЛП) — избирательно облучать их изнутри, не затрагивая здоровые ткани. Биологически направленный луч воздействует на опухоль на молекулярном уровне, уничтожая раковые клетки независимо от того, видим мы их или нет.
Инновационный подход меняет прогноз заболевания у пациентов с поздними стадиями рака. Благодаря ему до 30% пациентов с раком предстательной железы и нейроэндокринными опухолями на поздних стадиях достигают устойчивого контроля заболевания, а до 60% демонстрируют снижение симптомов и улучшение качества жизни, что достигается благодаря тщательному отбору пациентов.
— Почему тераностика признана прорывной технологией?
— Революционность метода заключается в способности находить путь к каждой раковой клетке и подбирать терапию под особенности пациента. На этапе диагностики проводится точное определение локализации опухоли, визуализация даже минимальных очагов и оценка активности опухолевых клеток. На этапе лечения радиофармпрепараты прицельно доставляются непосредственно к раковым клеткам.
Точная доставка лекарств достигается с помощью специализированных пептидов (цепочек аминокислот), которые связываются исключительно с тканями, пораженными опухолью. Эти пептиды можно рассматривать как своего рода курьеров, которые доставляют препарат в нужное место. Поиск и создание таких доставщиков — очень сложная задача.
Первым шагом в тераностике можно назвать уже проверенный многолетним опытом метод лечения рака щитовидной железы радиоактивным йодом. Щитовидная железа, благодаря своей уникальной физиологической способности, полностью поглощает радиоактивный йод, поэтому дополнительные средства для доставки препарата к опухоли или защиты здоровых тканей не требуются. Однако в других случаях необходимо использовать специально подобранный пептид, который соединяется с радиофармацевтическим препаратом, предназначенным для диагностики или лечения.
— Можете пояснить на примере?
— При раке предстательной железы используется пептид, аналогичный простатическому специфическому мембранному антигену (ПСМА), который экспрессируется в большом количестве при данном типе опухоли. После введения препарата пептид находит опухоль, метастазы и даже отдельные раковые клетки и прикрепляется к ним, позволяя диагностическому ПЭТ/КТ-сканеру сформировать полную картину заболевания. Для терапии подобный пептид переносит уже радиоактивное лекарственное вещество, такое как актиний-225 или лютеций-177, которые уничтожают раковые клетки.
Фото: пресс-служба
Эти изотопы имеют очень высокую энергию, что делает особенно критичной чистоту производимых радиофармпрепаратов и их точную доставку в опухоль.
— То есть токсичность лечения не списывается со счетов, и поэтому на тераностику отбираются только пациенты с последней стадией рака?
— Нет, это не так. В EMC обеспечивается строгое соблюдение правил подготовки к процедурам, начиная с комплексного обследования пациента и заканчивая детальным планированием лечения. Это делает лечение не более токсичным, чем традиционные методы. Риски для здоровья пациента, связанные с применением радиоизотопа, сведены к минимуму, защищены и его близкие, и окружающая среда.
Дело в том, что при проведении клинических испытаний новых препаратов или технологий используется принцип: все новое в медицине сначала применяется для лечения пациентов, для которых уже исчерпаны все иные возможности. То есть пока мы не можем использовать лютеций для лечения пациента, у которого только что выявлен рак предстательной железы. Но когда у человека имеется прогрессирование метастатического заболевания, когда он уже прошел все стандартные этапы лечения (хирургию, лучевую терапию, гормональную, химиотерпию, таргетное лечение) на помощь приходит тераностика.
Сегодня, когда во всем мире получены убедительные результаты использования тераностики, у нее есть потенциал стать ведущим методом лечения и при более ранних стадиях рака предстательной железы. Думаю, это произойдет в течение ближайших пяти-десяти лет. А дальнейшее развитие технологии, вероятнее всего, позволит сократить число процедур до одной (сегодня таких процедур проводится от трех до шести).
— Кому еще подходит этот метод?
— Тераностика помогает пациентам с нейроэндокринными опухолями. Подход здесь такой же, но используются иные биомаркеры и препараты.
Нейроэндокринные опухоли практически не отвечают на другие виды лечения, и тераностика в их случае — очень перспективная технология.
Возможности лечения других нозологий пока исследуются. Быстрее продвигаются работы по поиску новых радионуклидов для диагностики. Всего лишь семь лет назад в распоряжении онкологов была только одна фтордезоксиглюкоза, а сейчас список препаратов значительно расширился.
— Какие перспективы у направления тераностики в ЕМС, в чем ваши преимущества?
— Препараты, которые получают наши пациенты, уникальны: их производят в собственной лаборатории центра. Разумеется, у нас есть доступ ко всем существующим в мире радиофармпрепаратам. Однако мы используем собственную лабораторию и циклотрон: для каждого конкретного пациента препарат синтезируется непосредственно перед процедурой индивидуально. Каждое соединение проходит контроль качества — мы должны быть уверены, что препарат стабилен и, воздействуя на раковые клетки, не повредит здоровые ткани.
Еще одно преимущество ЕМС — возможность проводить диагностику и лечение в одно и то же время и в одном месте в сопровождении команды высококвалифицированных специалистов, включая радиохимиков.
Сегодня в мире насчитывается совсем немного центров, комплексно сочетающих в себе все составляющие тераностики. Зачастую пациенту приходится обращаться в разные учреждения. Теряется время, устаревают данные исследований. Документация, правила, регламенты — все это очень сложно для большинства клиник, многие даже не могут позволить себе упоминать слово радиоактивность, понимая, что не в состоянии выполнить соответствующие требования Роспотребнадзора.
Кроме того, только в ЕМС пациенты могут получать радионуклидную терапию в условиях дневного стационара. Это стало возможно благодаря нашим принципам лечения и пониманию радиобезопасности.
Вся процедура занимает 4,5 часа.
Будущее онкологии связано с тераностикой. Хотя этот термин пока не включен в официальную российскую медицинскую документацию (где метод обозначается как «радионуклидная терапия»), сама инновационная технология уже меняет представления врачей о лечении рака. В ближайшие десятилетия тераностика обещает совершить настоящую революцию в онкологии, предлагая пациентам более эффективное, точное и щадящее лечение. Возможно, именно этот метод станет ключом к победе над одним из самых серьезных заболеваний современности. И хотя мы находимся лишь в начале пути, первые результаты вселяют уверенность: медицина будущего становится реальностью уже сегодня.